Размышляю о филологических тонкостях по делам о клевете в интернете на примере случая из жизни.

0

Приглашаю порассуждать вместе со мной над фразой, ставшей камнем преткновения в двух экспертизах в тяжбе «Башспирта» с блогером Андреем Потылицыным.

0

В прошлом месяце мне пришлось напряжённо работать над примечательным заключением эксперта МВД. Вернее, над рецензией на это заключение. Дело о вымогательстве: якобы работник во время беседы при увольнении вымогал у бывшего работодателя деньги под угрозой «слить» правоохранителям инсайдерскую информацию о некоторых «оттенках» бизнеса. Деньги были получены, потерпевшая приложила аудиозапись беседы …

0

По следам сообщений о том, что ФСБ проверяет высказывания Артемия Лебедева на экстремизм, будем разбираться, что же «такого» сказал известный дизайнер и что могут усмотреть в его выступлении эксперт-лингвисты.

0

Разбирая заключение коллеги, наткнулась на любопытные «термины». Рассуждаю, как их трактовать (и нужны ли они вообще).

0

Анализирую кейс об оскорблении, о котором узнала из интернетовской статьи. В самом деле, оскорбительно ли вынесенное в заголовок слово?

0

Продолжая начатую тему о «диффамации без лица», я решила посвятить отдельную статью теме идентификаторов, по которым можно однозначно определить, что в спорном тексте говорится о конкретном человеке или конкретной организации (если речь о защите деловой репутации юридического лица).

0

Эта статья — попытка охарактеризовать профессию лингвиста-эксперта и одновременно нашу эпоху, в которую упомянутая профессия стала весьма востребованной. Каковы особенности современной российской лингвоэкспертизы? Порассуждаем вместе.

0

Разбираем необычный кейс с реальным иском к СМИ за диффамацию от лиц, фамилии которых даже не упоминались в статье.

0

Сегодня расскажу коротенькую историю, иллюстрирующую нужность лингвистической экспертизы как вида деятельности. А заодно проиллюстрирую один частный, но очень показательный случай разграничения мнений и утверждений о фактах.

0