Сегодня, 12 сентября, СМИ пестрят сообщениями о том, что ФСБ проверяет одиозные высказывания известного российского графического дизайнера Артемия Лебедева на экстремизм.
Артемий Лебедев вообще известен не только благодаря издательству и студией имени себя (а с недавнего времени ещё и медали «За заслуги перед Отечеством»), но и подчёркнуто неформальному подходу к жизни. В частности, он не раз попадал в эпицентр скандалов (которые сам же и создавал), даже лингвистическая экспертиза по его выражениям проводилась.
Теперь ФСБ заинтересовалась публичными выступлениями дизайнера из-за двух эпизодов – нелестной характеристики волгоградского монумента «Родина-мать» и рассуждений о черкесах в связи с демонтажем памятника в Адлере. Моя статья будет посвящена последнему случаю.
Примерно месяц назад господин Лебедев выпустил видеоролик, наделавший много шума в Сети.
Так много, что даже сенатор Арсен Каноков, представляющий в Совете Федерации Кабардино-Балкарскую Республику, пожелал разобраться в теме с участием юристов.
Повестку дня сегодня прокомментировали немало блогеров, изощряясь в подаче и угле зрения. Правда, для меня было в новинку, что в этой сфере зачем-то подвизается вполне успешный в других сферах человек, в каком-то смысле медиамагнат, владеющий частью акций «Живого Журнала». Так что же такого сказал Лебедев?
Дизайнер обозначил своё ви́дение ситуации с удалением мемориальной доски в Адлере. Её установили на месте одного из первых русских фортов, ознаменовавших победы России в Кавказской войне. А затем демонтировали – якобы по просьбам малочисленной группы черкесов, как проинтерпретировал это Лебедев.
На самом деле, по словам упомянутого сенатора Канокова, памятный знак демонтировали по указанию адлерских властей, поскольку он изначально был установлен без соблюдения необходимых правил и процедур. Впрочем, фактическая сторона дела в данном случае не слишком важна, как мне представляется. На мой взгляд лингвиста-эксперта, Артемий Лебедев в своём выступлении упирал больше не на факты, а на своё их понимание. И делал это в весьма неоднозначных выражениях (я сейчас даже не о матерной лексике). Судите сами.
Чтобы меня не обвинили в том, что фразы были выдернуты из контекста и оценены произвольно, привожу всё, что было сказано Артемием Андреевичем по злободневному поводу, целиком (в скобках приведены сведения о жестах или другие необходимые для глубокого понимания текста ремарки):
«(Читает) «В Сочи по требованию черкесов снесли памятник подвигу русских солдат». (Далее говорит от себя, глядя в камеру) «Это довольно любопытная новость, потому что, оказывается, значит, какие-то черкесы насмотрелись телека, увидели, как в Америке крошечная группа людей может е…ть истеблишмент и вообще все основы жизни, и решили, что они тоже не лыком шиты. Недавно, буквально, там, две недели назад, был открыт даже не то, что памятник. Там просто был изображён макет форта Святого Духа, который стоял, б…дь, двести лет назад на этом месте и который сыграл важную роль в освоении, значит, русскими солдатами Кавказа.
И этого форта, естественно, давно нет, и все события давно прошли. Просто на этом месте просто памятный знак: действительно, форт стоял, действительно, историческое событие.
И вдруг какие-то черкесы вышли и сказали: “Ребят, вы ставите памятник тому, что русский солдат е…л кавказца и е…л горца. А е…ть Кавказ – это нехорошо, поэтому, соответственно, уберите, пожалуйста, эту х…ню отсюда”.
И абсолютно непонятно, за каким х…м адлерская власть взяла и этот памятник демонтировала. То есть это абсолютный позорнейший просто п…ц, абсолютно позорнейшая капитуляций и абсолютное, в общем, начало… Вот этот прямо ящик Пандоры, я прям вижу, как он открывается и как местные всякие национализмы под соусом того, что “как вы смеете рассказывать, что, значит, когда-то вы нашего прапрапрадеда вые…ли, и ставите теперь этому памятник?! Теперь, соответственно, пожалуйста, этого не делайте”… Потому что это ровно то самое умаление исторической памяти, которое только что было подписано и принято в качестве одной из поправок в Конституцию.
То есть вроде как нам говорят, что нельзя забывать о том, было в истории, а тут нам говорят, что: “Нет, знаете, мало ли чё там у вас было в истории… История вообще такая мутная, и там все занимались абсолютно непотребными делами. Поско́ку нельзя это делать сейчас, то, соответственно, нельзя этого было делать и 200 лет назад. Поэтому, вот, всё, что напоминает о том, что было 200 лет назад, сегодня, пожалуйста, тоже стирайте нах… т вообще не смейте об этой напоминать”.
Короче, это абсолютно лютый п…ц, и понятно, что какой-то один процент жителей Адлера, который представляют собой эти черкесы, которые, значит, вышли и чё-то заявили, просто надо сказать (делает жест рукой, как будто что-то отметая): “Ребят, вас вообще просто забыли спросить. Это наша историческая память, здесь стоял наш форт, для нас это важно, идите на х…”. Это был бы абсолютно нормальный правильный ответ.
Вместо этого трусливо снесли памятник и поджали хвост.
Ну, дальше что будет? Дальше начнут сносить все остальные памятники, потому что выяснится, что в России не было ни разу ни одного царя и правителя, который бы не сделал что-нибудь плохое. Каждый, кто, типа, увеличивал объём России, или каждый, кто, типа, какое-то… Потому что… Ну, что такое, б…дь, ратный подвиг? Ратный подвиг – это значит ты взял солдат – вонючих убийц, пере…л кого-то и победил. Это значит, у тебя ратный подвиг, ты себе медаль повесил, а у кого-то, значит, в семье кормильца нет. Ты кого-то, значит, убил, какого-то прекрасного, замечательного отца, который, значит, лежит в безвестной могиле. Ты себя покрыл неувядаемой славой, а какую-то семью ты просто лишил отца, деда, брата или мужа. И это, конечно, абсолютно х… во.
Поэтому, в принципе, не может быть никакого памятника никаким воинам, потому что всегда кто-то на войне умирал, а поско́ку кто-то умирал – это плохо, соответственно, победитель не имеет права ничего праздновать, потому что нех…я, б…дь, вы…ся. Потому мы должны просто сидеть и слушать, как один процент каких-то нацменьшинств говорят нам, как теперь жить».
Я не юрист и не могу давать правовые оценки сказанному. Однако вполне могу оценить вложенные в текст смыслы и сквозящие в выбранных лексемах предпочтения автора.
В кусочке «Короче, это абсолютно лютый п…ц, и понятно, что какой-то один процент жителей Адлера, который представляют собой эти черкесы, которые, значит, вышли и чё-то заявили, просто надо сказать (делает жест рукой, как будто что-то отметая): “Ребят, вас вообще просто забыли спросить. Это наша историческая память, здесь стоял наш форт, для нас это важно, идите на х…”. Это был бы абсолютно нормальный правильный ответ» явно видно отношение к представителям черкесской нации как к незначительному по сравнению с русскими меньшинству, мнение которого не стоит принимать в расчёт.
Внутри комментируемой ситуации очевидно смысловое противопоставление «Мы» (русские) — «Они» (черкесы). Русские видятся автору как более солидная и значимая часть российского народа, поскольку они вышли победителями в стародавнем конфликте и потому имеют право диктовать свои условия и устанавливать свой порядок в соответствии с тем, что считают важным. Из сказанного дизайнером вытекает, что мнение черкесов как побеждённых в прошлом и как национального меньшинства сегодня, можно и даже следовало бы в этом вопросе не учитывать.
Да и вообще мнение «нацменьшинств», по представлению говорящего, несущественно по вопросам уклада жизни в России в целом: «Потому мы должны просто сидеть и слушать, как один процент каких-то нацменьшинств говорят нам, как теперь жить». Указанная фраза явно имеет иронический оттенок и предполагает обратный прямому значению смысл (‘мы не должны просто сидеть и слушать, как один процент нацменьшинств говорят нам, как жить, мы и так знаем, как надо’). Этот смысл русскоговорящий слушатель или читатель прекрасно распознаёт; да именно на это и рассчитывают умные и хорошо владеющие языком люди, употребляя иронические выражения с «двойным дном».
А про семантику и цель «посыла на три буквы» я уже писала, повторяться не буду.
Эта ситуация напомнила мне другой похожий случай из практики. Мужчина писал в Сети комментарии «Ментов — на нож!», «Смерть … (здесь называлась конкретная нация)», но, когда сотрудники Центра «Э» выдвинули против него обвинения в экстремизме, захотел с помощью лингвистической экспертизы доказать, что он чист перед законом, поскольку «всего лишь выражал личное мнение».
Давайте раз и навсегда определимся: в том смысле, в каком экстремистские действия понимаются в профильном законе № 114 «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 года, а также в статьях 20.3.1 КоАП и 282 УК РФ, разграничение утверждений о фактах или мнений не имеет никакого значения. По делам об экстремизме лингвисты анализируют не наличие утверждений или мнений, а смысл сказанного и (обычно, но не всегда) наличие призывов.
Свободу мнений в нашей стране обновление Конституции, к счастью, не отменила. Но выражать их по-прежнему требуется корректно, не противопоставляя нации едко и напоказ.
Напоследок отмечу, что материал этот я написала не для того, чтобы разбираться в исторической подоплёке ситуации, или в том, кто из наций в России «равнее остальных» (как Оруэлл писал), или в том, подходит ли нам американская модель беспощадной толерантности. Я не собираюсь судить Артемия Лебедева за то, что ему не нравится ситуация с исторической памятью, или за то, что он употребляет мат публично.
Но всему есть границы, и за них нельзя переходить, даже если ты успешная и популярная личность. Во всяком случае, нельзя переходить безнаказанно. Кстати, по процитированному высказыванию А.А. Лебедева уже проведена официальная экспертиза. Об этом читайте на сайте Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам.
Анастасия АКИНИНА,
автор блога «ЛингЭксперт», негосударственный эксперт-лингвист, член Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам, член Союза журналистов России.
