Может ли эксперт быть ИП?

На днях прочла на сайте ГЛЭДИС (Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам) прямо-таки вопиющую новость. Уже заголовок наводит на мысли: «Эксперты, сделавшие экспертизу по делу В. Шевченко в Санкт-Петербурге, оказались ИП». Наводит на мысли о каком-то предосудительном явлении, как будто незадачливых экспертов лихой и бравый поборник истины играючи вывел на чистую воду.

Гильдия перепостила эту заметку с портала «Мойка-78». Приводить текст полностью не буду, даю активные ссылки на оба сайта – «Мойки» и ГЛЭДИС. Любопытно же в этом тексте вот что (оно же и вопиюще безосновательно).

Адвокат обвиняемого журналиста Александр Мелешко возмущён: мы-то, дескать, надеялись, что психолого-лингвистическую экспертизу поручат добропорядочным экспертам, а они-то, оказывается, предприниматели! И один совсем, похоже, совесть потерял – даже печать свою ИП-шную поставить на заключение «не постеснялся» (цитирую адвоката)! Что делается-то на Руси-матушке! Эксперт посмел заработать деньги за свой труд!

Постойте, друзья, а что в этом, собственно, возмутительного? Почему эксперт должен «стесняться» указать, что он практикует в частном порядке? Что он и только он несёт личную ответственность за своё исследование и свои выводы, а не прячется за спину начальника или априорный авторитет государственной организации?

Законы Российской Федерации на сегодняшний день не запрещают эксперту, в том числе эксперту-лингвисту, работать и применять свои специальные познания в качестве индивидуального предпринимателя. В ФЗ №73 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» прямо говорится, что «в соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами» (статья 41). А поскольку в нашей стране пока повсеместно не распространена иная форма личной трудовой деятельности, кроме индивидуального предпринимательства (самозанятость пока не в счёт, раз она разрешена только в четырёх регионах), почему бы эксперту не узаконить свой статус и не начать приносить пользу государству, работая (а не потребляя пособия) и платя налоги?

Откуда странное убеждение, что эксперт-предприниматель непременно деньги ставит на первое место? Даже простейшие логические построения ведут к нескольким существеннейшим выводам, которые разумному человеку не проигнорировать:

  1. Как раз для частного эксперта репутация неизмеримо важнее сиюминутной прибыли. Потому что он, повторюсь, не может прикрыться авторитетом организации и за всё отвечает лично. Конечно, речь идёт о хорошем эксперте – но зачем нам вообще рассматривать других, нехороших? Хороший эксперт нацелен на многолетний труд и сохранение доброго имени, а продажность и «карманность» этому отнюдь не способствуют. А способствует адекватность выводов в соответствии с фактами. Так что тезис адвоката Мелешко о том, что независимый эксперт якобы нацелен сугубо на извлечение прибыли, а не на поиск истины по делу, несостоятелен.
  2. Любой человек, если он, конечно, не волонтёр и не святой, в сущности, нацелен на «извлечение прибыли» из своего труда, ума и знаний. Иначе зачем вообще получать профессию, если не собираешься обменять знания и навыки на деньги для обеспечения себя? Так устроено общество. И требовать, чтобы эксперт работал только за фиксированную плату или вовсе бесплатно, странно и лицемерно. Полагаю, сам адвокат, принимаясь за то или иное дело, тоже так или иначе думает о прибыли и заинтересован в её получении. Любой труд должен быть оплачен, это этика человеческого сообщества, и желание получать прибыль движет не только предпринимателями, но и экспертами, которые приходят устраиваться на работу в государственные учреждения. Вернее, это одно из желаний любого здравомыслящего и ответственного человека – самостоятельно обеспечивать себя, ни у кого ничего не прося, и получать вознаграждение по качеству и интенсивности труда.
  3. Почему, собственно, эксперт-ИП априори «хуже», чем государственный? Почему он кажется несостоятельным, несолидным и вообще подозрительным? Скажем прямо, часто частный эксперт вкладывает в себя куда больше, чем эксперт государственный. Последнему, по сути, не требуется активно участвовать в жизни экспертного сообщества, публиковаться, ездить на специализированные конференции и прочее. Вообще как-то себя утверждать вовне. Он и так неплохо устроен – стал госчиновником, получает стабильную зарплату вне зависимости от объёма и трудоёмкости проведённых исследований. Это вообще бич нашей государственной службы – оторванность оклада от реальных результатов труда. Много ли государственных экспертов-лингвистов, например, ведут блоги? Пишут книги? Покупают за свои деньги спецлитературу? Даже словари им предоставляет организация. Вкладывают ли государственные эксперты кучу денег в своё образование и самообразование? Не всегда. Напротив, это Российская Федерация оплачивает большинству госэкспертов образование, переподготовку, повышение квалификации и прочее. Государственная экспертиза вообще недёшево обходится обществу, поскольку полностью оплачивается из госбюджета. Между тем негосударственному эксперту жизненно необходимо себя презентовать и что-то собой представлять. А для этого постоянно развиваться, покупать и читать отраслевую литературу, ездить на конференции, сертифицироваться. Может быть, вести блоги или персональные сайты, как Иосиф Абрамович Стернин, или записывать видео, как, например, Константин Иванович Бринёв. Всё это за собственные средства. Так почему эксперт не имеет права зарабатывать эти средства частной практикой, чтобы вкладывать в свои дальнейшие результаты и приносить пользу и правосудию, и государству?!
  4. Подлинная независимость суждений как раз возможна только при самостоятельном труде частным порядком. Или для кого-то до сих пор секрет, что как государственные, так и негосударственные эксперты, работающие в организациях, напрямую зависят от своих начальников или, скажем, от руководства региона, в котором они работают? Лингвистическая экспертиза – самый политизированный вид экспертиз в том смысле, что весьма часто её «героями» становятся крупные чиновники и политики с их высказываниями и системой взглядов, кому-то неугодной, влиятельные бизнесмены, «звёзды» или неудобные властям активисты. Подобного рода дела всегда вызывают широкий резонанс. И государственным экспертам вполне могут спускать (и спускают) указания «сверху», к какому выводу нужно прийти, если хочешь сохранить своё место и связанные с ним привилегии вроде оплачиваемого больничного и стабильного оклада. Что касается негосударственных экспертных организаций, ситуация ещё прозрачнее. Даже лично мне приходилось сталкиваться с предложениями руководителей таких ООО вписать нужные некоей судье выводы или поставить свою подпись под заключением другого – ангажированного заказчиком – эксперта. Это далеко не единичный случай. И уж конечно, как раз в экспертных ООО на первом месте прибыль, а не помощь правосудию. Но почему-то в ООО можно обращаться, в том числе и по уголовным делам, а к частному эксперту — вроде как «не комильфо».

 ***

Трудно удержаться от отповеди, когда болеешь душой за своё дело. Хочется, чтобы экспертиза в России действительно стала независимой и высокопрофессиональной, чтобы помогала осудить виновного и оправдать невинного, а не служила орудием манипуляций. Адвоката Александра Мелешко в какой-то мере можно понять: ему нужно выиграть дело для своего подзащитного, а для этого все средства хороши. Но равнять всех экспертов под одну гребёнку и клеить ярлыки алчных прохиндеев только на том основании, что специалисты практикуют частно, — крайне сомнительный ход для действительно компетентного адвоката.

Анастасия АКИНИНА.

0

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *