Да, вот уже третью неделю интервью, которое взяла Ксения Собчак у Виктора Мохова, известного как «скопинский маньяк» и отсидевшего 17 лет за то, что почти 4 года удерживал в подвале и регулярно насиловал двух девушек (одна из которых была несовершеннолетней даже на момент освобождения, а вторая родила в бункере двоих детей и на момент освобождения была беременна третьим), обсуждают буквально все.
В обществе встал вопрос об этичности такого рода материалов, и на Собчак подали жалобу в Общественную коллегию по жалобам на прессу. Прочтя заметку «Ведомостей» о том, что по скандальному ролику проведут лингвистическую экспертизу, я наконец решилась его посмотреть и дать оценку с точки зрения эксперта. Конечно, оценка будет неофициальной, на уровне мнения, поскольку мне экспертизу в данном случае никто официально не поручал (и вряд ли поручит). Но всё же мне хочется высказаться – в том числе как члену Союза журналистов России.
Прежде всего нужно отметить, что более чем часовой ролик – это не интервью в чистом виде, а документальный фильм. В него вошли в том числе отрывки из интервью с самим Виктором Моховым, которому сегодня за 70 лет, интервью с одной из его жертв Екатериной Мартыновой и интервью со следователем прокуратуры Рязанской области Дмитрием Плоткиным. Есть ещё параллельные комментарии психолога-профайлера Анны Кулик, которая по ходу интервью оценивает поведение Мохова. Кроме того, в фильм включены кадры оперативной съёмки мая 2004 года, запечатлевшие освобождение двух девушек-жертв из подвала, а также свежие сценки из быта Мохова после освобождения. Вот маньяк бреется, вот обедает, вот идёт на могилу матери…
Скажу сразу, что смотреть запись мне было морально тяжело. Всё-таки я женщина, и, чтобы воспринимать тему изнасилования, приходится себя заставлять смотреть, переступая через инстинктивное неприятие. А к концу фильма инстинктивное неприятие переросло уже в осознанное, обусловленное увиденным.
Уже сейчас запись фильма найти довольно трудно. Ролик вышел на канале «Осторожно, Собчак!» 22 марта текущего года. Эту статью я пишу 6 апреля, и она уже несколько дней как заблокирована на самом канале Ксении Собчак и на других, перепостивших видео. Возможно, его и вовсе со временем удалят, особенно если будет какое-то решение суда или официальная следственная экспертиза. Так что я пока просто приведу наиболее показательные отрывки. Как говорится, думайте сами, решайте сами…
***
«Вину свою я искупил. Чё, теперь всю жизнь страдать? У девочки сейчас всё хорошо, меня это радует. У неё всё наладилось».
***
«Ксения Собчак: Если бы Вы могли избавиться от каких-то черт характера своего, что бы это было?
Виктор Мохов: Ну, какие черты? У меня все черты хорошие. У меня нет плохих черт.
К. С.: Вы считаете себя хорошим человеком?
В. М.: Ну, оступился немножко. С кем не бывает?»
***
«Так-то они обе замужем, девочки. Я всегда их успехам радовался. Лена стала учительницей английского языка. Она там выучила английский. Я покупал словари, учебники. Катя – та вообще рукодельница была. Катя там жива – не рожала. А Лена рожала. Щас наоборот получилось. <…> От меня родила, а больше не рожает. Надо опять мене заняться ею. . <…> Там, в зоне, одни мужики. Глаза уже на них не смотрят. А как женщину видишь, так настроение подымается».
Кстати, хочу сразу сделать ремарку по поводу этой фразы. Известная и уважаемая мной журналистка Ева Меркачёва, общавшаяся со многими маньяками и другими пожизненно осуждёнными преступниками и даже написавшая об этом книгу, упоминала в интервью, что в словах о том, чтобы «заняться ею», она усматривает признаки угрозы со стороны Мохова Елене Самохиной.
К сожалению, я не вижу здесь классических лингвистических признаков угрозы. Как пишут известные эксперты-лингвисты Т.Б. Радбиль и В.А. Юматов, «с лингвистической точки зрения угроза трактуется как «запугивание, обещание причинить
кому-н. вред, зло» или как «обещание причинить зло, неприятность».
В словах «От меня родила, а больше не рожает. Надо опять мене заняться ею» обещания не содержится, здесь просто деонтическое высказывание, содержащее, скажем так, идеи и представления говорящего относительно описываемой ситуации. Впрочем, отсутствие признаков угрозы не означает, что эта фраза (в устах маньяка, сидевшего за соответствующее преступление) нормальна и не должна вызывать отторжения…
Лирическое отступление закончилось, теперь продолжаю прерванную цитацию.
***
Следователь Плоткин: «Он был хороший парень. Он лучший заточник на заводе. Он был член партии, ударник коммунистического труда. Детей он подкидывал знаешь на какие улицы? Один ребёнок был подкидан на площадь Ленина, а другой – на улицу Карла Маркса. Вот как хочешь, так и понимай, вот. То есть человек 50 лет не удовлетворялся. Поэтому он в 50 лет решил наверстать упущенное».
***
«Виктор Мохов (о девочках-жертвах, которых он с подельницей подобрал на улице, предложил подвезти и угощал вином): «Я думал, они лёгкого поведения… Зачем они тогда с нами ехали, пили вино?
Ксения Собчак: То есть у Вас было ощущение, что они обязаны это делать?
Виктор Мохов: Ну. Раз они поехали… попить вино и потом остаться. . <…> Я их оставил: мол, живите. Будете как секс-рабыни. Убивать я вас не буду».
***
«Следователь Плоткин (читает подлинную записку Мохова из времён, когда шло следствие по делу): «Не делай людям добра – не получишь зла».
К. С.: То есть он себя мыслит человеком, который добро делает?
Следователь: А он и говорит, собственно: «А чё вы ко мне, это, пристаёте? Я девушек кормил, я их поил, и я им бельё… Вот, кстати, он по катАлогам подбирал.»
К. С.: Бельё по катАлогам?
Следователь: Да. <…>».
***
Виктор Мохов: «В Катю я вообще влюбился. Такая девочка была симпатичная, вежливая такая. Очень… мастерица на все руки. А я как бы попал, такой, в зависимость: и отпустить их боялся, и вот… Тоже в таком положении оказался нехорошем. Убить я их не мог, отпустить, как, тоже боялся. Получилось, заложником оказался. И они страдали, и я страдал так же».
***
«Ксения Собчак: А что такое любовь вот в вашем…
Виктор Мохов: Ну, любовь – это инстинкт».
***
Виктор Мохов: «Ну, выбора, конечно, не было. Но им приятно было, там, день рождения отметить, Новый год, Восьмое марта».
***
Виктор Мохов о Екатерине Мартыновой: «Ну, она мне нравилась как девушка. Мне не важно было, что я ей не нравлюсь. Главное, что она мне нравилась. А так мне… я понимал, что она меня не будет… не полюбит. Ничё у нас не будет такого. Ну, достаточно было того, что я её любил».
***
«Ксения Собчак: Вы свою сексуальную зависимость ощущаете?
Виктор Мохов: Ну, я не являюсь сексуально озабоченным. Я обыкновенный, такой, как все».
***
Заключительные фразы фильма:
«Ксения Собчак: Вы верите в Бога?
Виктор Мохов: Нет. У меня свой бог.
К. С.: Какой?
В. М. (улыбается): Атеист я.
К. С.: То есть Вы думаете, что после смерти ничего не будет?
В. М.: Нет, ничего не будет.
К. С.: Ада нет?
В. М.: И рая нет»
— и панорама заснеженного дома на окраине с отдельно стоящим гаражом, под которым скрыт тот самый бункер…
***
Я бралась смотреть фильм, чтобы сделать выводы о материале Ксении Собчак с позиции лингвиста-эксперта. Но могу сказать, что, по большому счёту, лингвисту-эксперту здесь не в чем разбираться. Если, конечно, очень и очень широко трактовать понятие «текст» и применять дискурсивный анализ к видеоролику…
Но нужно ли так раздвигать рамки? В первую очередь здесь действительно требуется специалист по этике и, конечно, специалист по психологии. Недаром по отношению к Мохову повсеместно используется слово «маньяк» (и в названии ролика, и в интервью Екатерины Мартыновой, ив многочисленных комментариях зрителей, и в телесюжетах). Всё же «маньяк» и «мания» — понятия из области психических расстройств личности, и к нему надо относиться соответственно. Хотя специально обращаю внимание: раз жалоба подана на фильм, то психологу и предстоит анализировать фильм, а не личность Мохова и сказанное им в интервью.
На мой взгляд, фильм выстроен так, что представляет Мохова… обычным человеком, которого в чём-то даже можно понять. Ведь у него было тяжёлое детство (придавлен властной матерью и отцом-алкоголиком), в юности не складывались отношения с женщинами, не было удовлетворения… К тому же перед законом от теперь чист. Да и «не маньяк он вовсе, а просто придурок» (по мнению следователя Плоткина). Кстати, кадры, где следователь это самое мнение озвучивает, вмонтированы в конец фильма – после того, как зритель получил представление обо всей истории, о взглядах на ситуацию самого Мохова и его жертв. И такой подход к монтажу, на мой взгляд, весьма наглядно представляет позицию авторов фильма.
Довольно предсказуемы комментарии профайлера: попытка отыскать причины поведения в детстве, указание на то, что для него (Мохова) это всё «просто жизнь»… Выходит, надо понимать, другие живут по-своему, а он – вот так прожил большую часть отведённого времени. Ну, мол, как получилось.
Словом, специалисту по психологии здесь работа точно будет: как выстроен фильм; как он воздействует на зрителя за счёт своей структуры; какие жесты, позы и мимика представлены у интервьюируемых, когда они говорят или когда идёт закадровый текст; какой образ Мохова создают авторы фильма и т.д. А вот лингвисту… Впрочем, всё зависит от вопросов, которые поставят перед экспертом. Любопытно будет ознакомиться с результатами экспертизы.
Я же для себя сделала вывод, что позицию авторов фильма не приемлю. Считаю, что поиск причин (особенно в детстве, как это сейчас модно по любому поводу) не особенно эффективен даже для обычных людей, а уж тем более для лиц с психическими отклонениями. И представлять маньяка обычным человеком с простыми потребностями, тем самым уравнивая его со всеми остальными людьми, — действительно сомнительно с точки зрения этики. Я хочу сказать вот что: какими бы ни были причины, есть поступки, которые невозможно извинить и списать на «просто жизнь».
Думаю, что поиск объяснений и причин – это всегда в какой-то степени попытка оправдать действие. Особенно если причиной называются вещи, на которые человек якобы не мог повлиять (те же детские травмы, например). И всё же, как бы то ни было, я считаю, что человек сам строит свой жизненный путь, какими бы ни были его исходные данные. Главное не то, что ты получил от жизни на старте, а то, что ты смог с этим полученным сделать в дальнейшем. В этом смысле для меня куда важнее идеи Адлера о целях жизни, чем идеи Фрейда и Юнга (на которых базируется современная психология) об истоках и причинах поведения.
Спасибо за внимание!
А что вы думаете по поводу экспертных перспектив этого противоречивого фильма?
Анастасия АКИНИНА,
автор блога «ЛингЭксперт», независимый эксперт-лингвист, член Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), член Судебно-экспертной палаты РФ, член Союза журналистов России.
