В предыдущей статье я пообещала рассказать о некоем нюансе в оценке утвердительного потенциала хештегов.
Вот мои скромные соображения.
В журнале «Теория и практика судебной экспертизы» (№ 3 за 2016 год) вышла любопытная статья О.В. Кукушкиной «Негативная информация: утверждение о факте или выражение мнения?»
Автор развивает интереснейшую для эксперта мысль: в сущности, любое выражение, которое мы трактуем как изложение мнения, подразумевает отсылку к факту.
«…любая негативная информация, любое мнение несёт в себе сообщение о существовании какого-то факта, то есть обязательно содержит фактологический компонент. Факт может обходиться без мнения, но мнение без факта – нет. Оно всегда касается какого-то факта (совокупности фактов) и без него не существует», — пишет О.В. Кукушкина (к слову, известный эксперт, преподаватель МГУ, соавтор нескольких методичек Минюста).
Проще говоря, мнение складывается на основании какого-то явления, которое наблюдает автор. И в таком суждении есть два крупных семантических компонента – что случилось и что по этому поводу думает говорящий.
С осознания этого и начинаются трудности для лингвиста-эксперта. Если в любом выражении мнения заложена отсылка к факту, как соблюсти дихотомию, которую задаёт законодательство (и в частности, наше «настольное» постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»)?
На мой взгляд, следует раскладывать конкретную лексему или фразу на семантические составляющие – где отсылка к факту, который, как мы помним, можно проверить, и где личное отношение автора к этому факту, — а затем анализировать, какая составляющая преобладает.
«Икс – дрянной человек» — явно превалирует оценка.
«Икс и Игрек – обыкновенное ворьё» — на мой взгляд, превалирует фактологичность. С.А. Кузнецов назвал подобные лексемы (или даже целые высказывания) фактоидами. Хотя «ворьё» — оценочное слово, да и «обыкновенность» — не более чем личное представление кого-то о ком-то. Однако является ли человек вором, проверить всегда можно. А дальше оценивать результаты этой проверки можно по-разному: называя уничижительно «ворьём» или уважительно «криминальным авторитетом». Но, как лодку ни назови, она в первую очередь остаётся лодкой.
Вот эту-то особенность некоторых лексем одновременно содержать утверждение о факте и оценку наглядно демонстрируют хештеги. Вроде бы правильно считать слова вроде #ворьё и #жульё, которые я упоминала в предыдущей статье, оценочными суждениями. Но их оценочность – только верхушка смыслового «айсберга», если можно так выразиться. В основе лежит указание на предосудительные поступки, которое прекрасно верифицируется.
Сама О.В. Кукушкина предлагает вычленять утвердительные смыслы с помощью «метода фактологического квадрата». На мой взгляд, у него есть недостатки (хотя и достоинства есть). Чтобы детально во всё разобраться, рекомендую прочесть статью в «ТиПСЭ». Журнал есть в свободном доступе на сайте РФЦСЭ при Минюсте.
Анастасия АКИНИНА,
автор блога «ЛингЭксперт», негосударственный эксперт-лингвист, член ГЛЭДИС, член СЖР.
