Обзор журнала «Судебный эксперт» (№1 за 2021 год)

В России (и в дружественной Белоруссии, кстати) издаётся немало журналов, посвящённых судебной экспертизе: «Теория и практика судебной экспертизы» (Минюст), «Судебная экспертиза» (Волгоградская академия МВД), «Энциклопедия судебной экспертизы» (сетевое издание)…

Судебно-экспертная палата РФ запустила ещё одно издание – журнал «Судебный эксперт». Он не имеет научного профиля, а ориентирован на практиков. Является официальным изданием палаты.

Журнал аккумулирует новости и авторские материалы из разных областей экспертизы. Выходит он поквартально, причём кварталы отсчитываются не с начала января, а с ноября. Пока что вышло два номера, скоро выйдет третий (за февраль-март-апрель 2021 года).

Предлагаю вашему вниманию обзор номера 1 за 2021 год.

Что в нём интересного для лингвистов?

Несмотря на то, что в подборке видов экспертиз, которые затронуты в журнале, лингвистическая не значится, наш вид деятельности так или иначе фигурирует в нескольких статьях.

Прежде всего, в материале Юлии Полушиной «Современные методы борьбы с чёрным пиаром». Чёрный пиар – понятие в первую очередь маркетинговое. Но это одна из контент-стратегий, которые может отследить лингвист-эксперт по делам о защите деловой репутации лиц и компаний. Чтобы анализировать пиар-стратегию в СМИ и в интернете (а именно о такой форме материалов идёт речь в статье), необходимо владеть приёмами речевого воздействия и уметь их распознавать в тексте.

Ю. Полушина уделяет внимание разным методам борьбы – развёртыванию рекламных кампаний, основанных на «белом пиаре», обращению в суд с целью запретить распространение порочащей информации

Лично я считаю, что с образчиками мастерского чёрного пиара весьма трудно бороться судебными и экспертными методами. Знающий своё дело пиарщик ложных утверждений не допускает изначально, а создаёт устойчивый негативный фон с помощью намёков и косвенных сопоставлений. Несколько таких текстовых примеров мне за последнее время попадались. Но если утверждения есть, можно попробовать их опровергнуть в судебном порядке. Правда, будет упущено драгоценное время и очерняющая информация найдёт своего читателя; надо понимать, что, возможно, именно это и ставилось целью при запуске пиар-кампании (особенно если у заказчика есть средства на оплату штрафов за ущерб деловой репутации).

Кстати, у Ю. Полушиной я нашла в тексте очень спорный момент. Цитирую:

«Лингвистическая экспертиза позволяет устанавливать истинность (ложность) либо возможность (невозможность) описательных высказываний об объекте».

Во-первых, истинность или ложность высказываний устанавливается в суде, это уж точно не задача эксперта. Во-вторых, не совсем понятно, что такое «возможность (невозможность) описательных высказываний об объекте» применительно к судебной экспертизе и зачем вообще экспертными методами устанавливать, что о неком объекте можно рассказать описательно (или нельзя)? На мой взгляд, автор акцентирует внимание не на тех задачах лингвистической экспертизы, которые она действительно сожжет решать (есть ли негативная информация и выражена ли она в форме утверждений о фактах либо нет).

Гораздо более интересна статья адвоката Ирины Добросельской «Актуальные вопросы работы адвоката с экспертными заключениями в ходе судебных процессов». Автор верно отмечает, что практически ни одно дело сегодня не обходится без заключения эксперта. При этом нам, экспертам, необходимо взять на заметку следующее:

«При этом многолетний опыт в адвокатуре показал, что мало кто из экспертов готов и может отстаивать своё заключение в суде. И причиной этому может явиться не только опыт и стаж эксперта, крайне формальное знание основ материального и процессуального права, но и чисто психологические аспекты, когда эксперт становится допрашиваемым лицом в результате перекрёстного допроса. В этом случае имеет большое значение память эксперта, его внимание, чувства, логический аппарат мышления, способность быстро адаптироваться в стрессовых условиях. Нередко при допросе эксперта в суде последнего подводит самонадеянность и вера в то, что адвокат некомпетентен для его допроса, а суд для оценки».

Ещё автор приводит любопытный случай из личной практики, связанный с автороведением (относительно наличия образцов для сравнения). Есть о чём подумать эксперту. Не могу не согласиться и со следующим пассажем из статьи:

«В научных и экспертных кругах в настоящее время активно обсуждается вопрос создания государственного реестра и фонда методических материалов по производству судебных экспертизы. По мнению автора, это помогло бы сбалансировать права сторон уголовного судопроизводства в рамках назначения, проведения и рецензирования судебной экспертизы для обеспечения справедливого судебного разбирательства и вынесения законного и обоснованного приговора».

Абсолютно верно: единый реестр методик под государственным управлением чрезвычайно необходим. Причём в нём должны быть представлены как методические рекомендации всех государственных экспертных структур (Минюста, МВД, Следственного комитета, ФСБ), так и частные методики отдельных авторов, отражающие актуальные научные положения в каждом из видов экспертиз. Полагаю, доступ к реестру – во всяком случае, к разделу частных авторских методик — может (и должен) предоставляться за плату, чтобы защитить интеллектуальные права авторов. А госметодики должны быть открыты и доступны всему профессиональному сообществу, если на их подготовку и издание выделялись бюджетные средства. Это, конечно, моё личное вИдение, буду рада обсудить ваши взгляды в комментариях.

Довольно большую часть журнальных площадей занимают интервью или материалы рекламного характера о разных негосударственных экспертных организациях России. Думаю, и из таких материалов можно извлечь пользу, если есть желание предложить свои услуги разным работодателям. Сегодня, в эпоху начала дистанционного взаимодействия, это более чем разумно и удобно, на мой взгляд.

Интерес вызвал и раздел «Международный опыт». В первом номере «Судебного эксперта» за 2021 год этот раздел посвящён тому, как организовано взаимодействие судов и экспертов в Израиле. Интересно, что экспертная деятельность в Израиле лицензируется и требует многолетнего «входа» в профессию (получить степени магистра, отработать 5 лет в государственной структуре и только потом заниматься экспертной практикой, в том числе и частной).

В целом номер разнообразный и интересный. Затронуты темы экологической экспертизы, компьютерной (подлинна ли переписка в мессенджерах), искусствоведческой и даже тема арт-психологии, позволяющей по сделанному человеком рисунку оценить его личностные характеристики и даже установить подлинность живописного полотна. Правда, статьи слишком короткие и немного легковесные: помогают бегло взглянуть на ту или иную сферу экспертизы, но не более. Надеюсь, со временем подход авторов и издателей изменится и материалы будут более глубокими, полезными и отражающими реальную практику.

Подписаться на журнал можно на сайте sudexpert.press.

Анастасия АКИНИНА,

автор блога «ЛингЭксперт», член ГЛЭДИС, член Союза журналистов России, редактор раздела «Филология» на Яндекс.Кью.